Первое французское посольство к Сулейману Великолепному вернулось с ответом, заложив основы франко-турецкого альянса
После битвы при Павии судьба французского короля и самой Франции стала объектом изощрённых дипломатических манёвров.
Карл V, которому не хватало средств на продолжение войны, предпочёл забыть о своём обещании вступить в брак с представителем дома Тюдоров, данное Генриху VIII, и стал вместо этого добиваться руки Изабеллы Португальской, у которой было более богатое приданое. Тем временем герцог де Бурбон подговаривал Генриха вторгнуться во Францию и разделить её на пару, а д’Авалоса подбивал захватить Неаполь и провозгласить себя королём Италии.
Луиза Савойская, оставшаяся регентом Франции на время отсутствия сына, попыталась собрать войска и деньги для подготовки к ожидавшемуся вторжению английских войск в Артуа. Одновременно она отправила первое французское посольство к Сулейману Великолепному, прося содействия, однако посольство погибло в Боснии. В декабре 1525 года было послано второе посольство, которое достигло Стамбула с секретными письмами, в которых были просьба о помощи в освобождении короля Франциска и предложение атаковать Габсбургов. 6 февраля 1526 года посольство вернулось с ответом от Сулеймана, заложив основы франко-турецкого альянса. Сулейман написал письмо Карлу V, требуя освобождения Франциска, а также выплаты Священной Римской империей ежегодной дани; когда этого не последовало — летом 1526 года турки вторглись в Венгрию.
Собственно сам Франко-турецкий союз был заключён Франциском I и Сулейманом Великолепным в 1528 году на почве взаимного интереса в ослаблении державы Карла V Габсбурга. Предлогом для альянса была «защита христианских подданных Османской империи». Этот «святотатственный альянс Лилии с Полумесяцем» вызвал скандал в христианской Европе, где ещё витали идеи совместных «крестовых походов» против «неверных» турок, и потому редко афишировался, хотя по сути оставался в силе до самого вторжения Наполеона в Египет.
Альянс состоял в том, что турки оказывали французам финансовую поддержку и координировали с ними свои боевые действия против Габсбургов — например, уже в 1543 году войска герцога Энгиенского и Хайр-эд-Дина Барбароссы совместно осадили Ниццу. В то же время в ходе «Малой войны в Венгрии» Франция оказывала поддержку турецкому вассалу, Восточновенгерскому королевству, с которым заключила союз в 1528 году, и непосредственно Османской империи, передав той целое артиллерийское подразделение.
Французы оказывались в привилегированном по сравнению с другими христианскими народами отношении касательно свободного захода в порты Османской империи, торговли с Ближним Востоком и ведения «святыми местами». Французы содействовали вылазкам берберских пиратов и старались приурочить турецкие осады Вены к собственным войнам с Габсбургами.
Французский посол, по традиции проживавший в Галатском предместье Стамбула, пользовался большим весом при Блистательной Порте в продолжение всего существования ансьен-режима. На рубеже XVI и XVII веков внимание турецкого правительства переключилось с европейских дел на войны с персидскими Сефевидами, которые неоднократно посылали Генриху IV посольства с целью получения его дипломатической поддержки.
Людовик XIV возобновил сношения с султанами, регулярно принимая в Версале турецких послов. Одним из самых успешных турецких военачальников в то время был француз Бонневаль-паша. В качестве заключительной страницы франко-турецких союзных отношений можно рассматривать Крымскую войну, когда Франция и Турция бок о бок противостояли тому решению Восточного вопроса, на котором настаивала Россия. В те годы даже распространилась легенда о том, что султан связан родством с Бонапартами через свою бабушку французского происхождения, некую Эме де Ривери.
Благодаря содействию османских властей французские негоцианты, такие, как Жан-Батист Тавернье, свободно пересекали всю Азию до самой Индии. Параллельно с европейским увлечением «китайщиной» во Франции распространилась имитация внешних форм турецкой и персидской культуры. В частности, действие многих опер помещалось в восточных гаремах. Повышенный интерес современников Людовика XIV к турецкой культуре проявился в пьесах Мольера и «Персидских письмах» Монтескье. В 1704 году первым в Европе появился французский перевод «Тысяча и одной ночи».