Произошел бой у бухты Асан или бой у острова Пхундо — первое морское сражение японо-китайской войны 1894—1895 гг
22 июля 1894 года в корейский порт Асан прибыли китайские военные корабли «Цзиюань», «Гуанъи», «Вэйюань». Корабли сопровождали два зафрахтованных транспортных судна — «Айжэнь» и «Фэйцзин» — с батальоном пехоты и военным снаряжением. После высадки войск транспорты ушли. Старший командир Фан Боцянь, получив сведения от англичан о подозрительных действиях японских крейсеров у берегов Кореи, отправил «Вэйюань» обратно в Китай. В Асане остались бронепалубный крейсер Северной китайской эскадры «Цзиюань» и откомандированный из южной Гуандунской эскадры минный крейсер «Гуанъи». Они ожидали прибытия третьего транспорта «Гаошэн», вышедшего из Дагу позднее и следовавшего вместе с посыльным судном «Цаоцзян».
Япония в этот момент была готова начать военные действия до официального объявления Китаю войны. 23 июля Объединённый японский флот вышел из своей базы в Сасебо. От главной эскадры отделился передовой «Летучий» отряд контр-адмирала Кодзо Цубои из 4 бронепалубных крейсеров: «Ёсино», «Такатихо» и однотипный с ним «Нанива», а также «Акицусима». Утром 25 июля японские крейсера подошли ко входу в Асанский залив.
Около 5 часов утра «Цзиюань» и «Гуанъи» снялись с якоря и направились к выходу из бухты. Видимо, китайцы считали, что японцы могут попытаться как-то воспрепятствовать проходу «Гаошэн» в Асан, но едва ли предполагали, что война уже фактически начата. В этом случае, конечно, китайским канонеркам было бы выгоднее остаться в бухте и принять бой в её узостях.
Вблизи острова Пхундо два китайских корабля сблизились с тремя японскими. По официальной японской версии, китайцы не стали салютовать флагу адмирала Цубои, что японцы посчитали достаточным основанием для открытия огня. По другой версии, «Цзиюань», предварительно подняв белый флаг, первый выпустил в сторону «Нанивы» торпеду, прошедшую мимо. Японцы также утверждали, что думали увидеть в Асане посланные ранее в Корею дозорные корабли «Яэяма» и «Такао», а обнаружив вместо них китайцев, решили, что те потопили лёгкие японские суда. Впрочем, практически все независимые наблюдатели приходят к выводу о надуманности японских объяснений. Отряд Цубои с самого начала имел целью атаковать и уничтожить китайские корабли.
Около 8 часов утра крейсер «Нанива» открыл огонь по проходившему мимо «Цзиюаню». Расстояние между кораблями не превышало 300 ярдов. Это были первые выстрелы японо-китайской войны.
Внезапный огонь с близкой дистанции застал китайцев врасплох. Первыми же залпами «Нанивы» на «Цзиюане» были поражены боевая рубка и носовая башня с двумя 8-дюймовыми орудиями. Китайский крейсер потерял управление и способность сражаться — последнее 6-дюймовое орудие на корме не могло стрелять из-за установленного по мирному времени ютового тента. «Нанива» продолжала осыпать «Цзиюань» снарядами. Один из них, пробив борт, разнёс жилые помещения, другой, взорвавшись на кожухе трубы, убил несколько кочегаров, третий ударил в мачту. Корабль окутал дым пожаров от горящих обломков шлюпок, повсюду виднелись искалеченные трупы, искорёженные палуба и надстройки были залиты кровью.
Несмотря на тяжесть повреждений, «Цзиюань» не потерял ход. Пущенные с близкой дистанции японские снаряды рикошетили от броневой палубы, поэтому укрытые под ней котлы и судовые механизмы не пострадали. Находившийся на «Цзиюане» немецкий инструктор Гофман занялся налаживанием рулевого управления, протягивая под огнём временные румпель-тали. Когда штурвал снова стал действовать, «Цзиюань» получил шанс на спасение.
В это время второй китайский корабль — минный крейсер «Гуанъи» сам атаковал «Наниву», тем самым отвлекая огонь японцев на себя. В отличие от более старого «Цзиюаня», на «Гуанъи» были новые скорострельные орудия, из которых за короткий бой китайцы успели выпустить почти весь свой боезапас. «Гуанъи» обменивался огнём с «Нанивой», а затем и с подошедшей «Акицусимой». Китайский корабль был сильно поврежден, загорелся и начал тонуть. Капитан Линь Госян приказал выброситься на берег у острова Сиппхальдо. 79 уцелевших членов команды сошли на берег. Котел и минный погреб были подорваны. Через некоторое время к сидящему на рифах «Гуанъи» подошёл крейсер «Акицусима» и сделал по нему более тридцати выстрелов.
Между тем «Цзиюань» успел удалиться от занятых уничтожением «Гуанъи» японцев на значительное расстояние. В погоню за тихоходным китайским кораблем устремился флагман адмирала Цубои — «Ёсино», признанный при недавней сдаче в строй самым быстрым крейсером в мире. Тем не менее, «Цзиюаню» удалось оторваться от преследования и уйти в море. Бой продолжался час с четвертью. По официальным сообщениям японской стороны, у японцев убитых и раненых не было, только у нескольких матросов лопнули барабанные перепонки от стрельбы собственных орудий. Команда «Цзиюаня» потеряла 13 человек убитыми и более 40 ранеными. На «Гуанъи» был 31 убитый, остальные во главе с Линь Госяном смогли добраться до корейского берега и были переправлены в Китай на английском корабле. Один китайский корабль был уничтожен, другой — сильно поврежден, но, всё же, сумел спастись.
Первый морской бой ещё не объявленной войны принёс Китаю тяжёлые потери — он лишился двух кораблей и двух пехотных батальонов с артиллерией. Потери японцев были несущественны. План японцев оказался выполненным блестяще, но нельзя сказать, чтобы он делал им особую честь,- писал анализировавший события японо-китайской войны русский лейтенант Н. Кладо.
Нападение без объявления войны и, особенно, потопление нейтрального транспорта, варварское истребление его пассажиров, терпящих бедствие — всё это явно нарушало тогдашние европейские нормы, которым Япония старалась соответствовать. Тем не менее, для японцев всё это сошло с рук. Мировая общественность была возмущена, но перевесили политические интересы. Британия даже простила Японии потопление корабля под своим флагом, оправдав в ходе судебного заседания действия японских командиров и сославшись на прецедент 1804 г., когда Нельсон потопил несколько испанских торговых судов до официального начала войны между Испанией и Англией.
Относительно стрельбы по людям, находившимся в воде, нет никаких оправданий; это был акт варварский и вместе с тем жестокий, — писал по горячим следам историк флота Х. Вильсон, но, тут же, замечал. — Правда, японский командир мог сослаться на следующее обстоятельство: если бы он взял врагов к себе на борт, то они явились бы очень опасным элементом на палубе его собственного корабля, так как китайцы — невежественная, вероломная и жестокая раса, от которой нельзя ожидать, чтобы она подчинилась правилам войны".