Отечественная война 1812 года: Наполеон и его Великая армия вступили в Москву
После Бородинского сражения, в котором русская армия понесла тяжёлые потери, главнокомандующий Кутузов приказал 27 августа (8 сентября) 1812 года отступить по направлению к Москве на Можайск с твёрдым намерением сохранить армию.
Днём 1 (13) сентября 1812 года в подмосковной деревне Фили состоялся военный совет о плане дальнейших действий. Несмотря на то, что большинство генералов, и в первую очередь генерал Беннигсен, высказалось за то, чтобы дать Наполеону новое генеральное сражение у стен Москвы, Кутузов, исходя из главной задачи — сохранения армии — оборвал заседание военного совета и приказал отступать, сдав Москву французам.
2 (14) сентября 1812 года русская армия прошла через Москву и вышла на Рязанскую дорогу.
2 (14) сентября 1812 года во вторник в 2 часа дня Наполеон прибыл на Поклонную гору, отстоявшую от Москвы на расстоянии 3 вёрст. Там по распоряжению неаполитанского короля Мюрата был построен в боевой порядок авангард французских войск. Здесь Наполеон в течение получаса ожидал, а затем, не увидев со стороны Москвы никаких действий противника, приказал выстрелом из пушки дать сигнал к дальнейшему движению французских войск на Москву. Конница и артиллерия на лошадях скакали во весь опор, а пехота бежала бегом. Достигнув приблизительно через четверть часа Дорогомиловской заставы, Наполеон спешился у Камер-Коллежского вала и начал расхаживать взад и вперёд, ожидая из Москвы делегации или выноса городских ключей. Пехота и артиллерия под музыку стала входить в город.
Через минут десять ожидания к Наполеону подошёл молодой человек в синей шинели и круглой шляпе и, поговорив несколько минут с Наполеоном, вошёл в заставу. По мнению очевидца, этот молодой человек сообщил французскому императору, что российская армия и жители покинули город. Это известие, распространившееся среди французов, сначала вызвало у них недоумение, которое с течением времени переросло в уныние и огорчение. Вышел из равновесия и Наполеон.
В это время подходившие французские войска стали разделяться перед подходом к Дорогомиловской заставе на две части и обходить вдоль Камер-Коллежского вала Москву справа и слева, чтобы вступать в город через другие заставы.
Через час, придя в себя, Наполеон сел на лошадь и въехал в Москву. За ним последовала конница, до этого не вступавшая в Москву. Проехав Дорогомиловскую Ямскую слободу и достигнув берега Москвы-реки, Наполеон остановился. В это время авангард переправился за Москву-реку, пехота и артиллерия стали переходить реку по мосту, а конница стала переправляться вброд. После переправы через реку армия стала разбиваться на мелкие отряды, занимая караулы по берегу реки, по главным улицам и переулкам города.
Улицы города были пустынны. Впереди перед Наполеоном на расстоянии ста саженей ехали два эскадрона конной гвардии. Свита Наполеона была весьма многочисленной. Бросалась в глаза разница между пестротой и богатством убранства мундиров окружавших Наполеона людей и простотой убранства мундира самого императора. На Арбате Наполеон увидел только содержателя аптеки с семьёй и раненого французского генерала, находившегося у них на постое.
Впоследствии, как писали современники тех событий, видя ненависть и пренебрежение к себе со стороны и русского правительства, и русского народа, решивших лучше уступить ему древнюю свою столицу, чем преклониться перед ним, Наполеон приказал, при доставлении в Кремль съестных припасов, вместо лошадей употреблять для этого русских обоего пола, не разбирая ни состояния, ни лет. По оценке историка Александра Мартина, москвичи в целом, однако, предпочли не принимать оккупацию и не сопротивляться ей, а сбежать из города. Согласно отчёту полиции, в Москве оставалось всего около 6200 мирных жителей - 2,3% от довоенного населения города.
В ходе оккупации участились случаи мародёрства со стороны французской армии и местного населения, сперва вызванные желанием поживиться, впоследствии — стремлением выжить в условиях голода. Случались и убийства военными гражданского населения. Изнасилований практически не было, так как оставшиеся в городе москвички, страдая от голода, отсутствия жилья и обстановки насилия, в основном шли на контакт с военными добровольно. Собственно французы часто рассматривались местным населением как наименее склонная к пьянству и грабежам часть наполеоновской армии, в отличие от представителей других этносов. По мнению ряда москвичей, французское командование пыталось бороться с нарушениями армейской дисциплины, хоть и не преуспело в этом. Однако под влиянием правительственной пропаганды, изображавшей французов безбожниками, и известий об осквернении местных святынь местное население иногда называло французов «язычниками» или даже «басурманами».