Казнь Максимилиана Робеспьера и Луи Сен-Жюста

Все арестованные были доставлены в Комитет общественной безопасности. 10 термидора в полдень по приказанию Бийо-Варенна осужденных перевели в тюрьму Консьержери; самый их последний путь должен был смешать их с теми, кого они сами посылали на смерть. В четыре часа дня их повезли к эшафоту. Женщины плясали за тележкой и оскорбляли Робеспьера. Он печально улыбался. По дороге он увидел, как ребенок мажет кровью двери дома Дюпле. Робеспьер отвернулся.

В 6:15 вечера повозки подошли к площади Революции.

Первым был гильотинирован Кутон, затем — Робеспьер младший. Затем Сен-Жюст. Последним был мэр Парижа Флерио-Леско. Когда помощник палача сорвал повязку, которая поддерживала его раздробленную челюсть, Робеспьер закричал от боли. «Крик, который раздался не только над Парижем, а над всей Францией, над всей Европой; и долетевший к нам через все предыдущие поколения». Лезвие упало. Головы Робеспьера, Кутона и мэра Флерио-Леско были показаны народу под аплодисменты присутствующих.

Тела казнённых были похоронены в братской могиле кладбища Эранси и засыпаны известью, чтобы от Максимилиана Робеспьера не осталось никаких следов.

На следующий день были казнены семьдесят один функционер восставшей Коммуны, крупнейшая массовая казнь за всю историю революции. Эмигрант из Ирландии, Гамильтон Рован, наблюдая казнь: — всё произошло на площади Революции в течение полутора часов, и, хотя я находился на расстоянии около ста ярдов от места казни, кровь казнённых струилась к моим ногам. Что меня поразило — это с каждым падением головы в корзину, повторение одного и того же возгласа: „Долой максимум!“. Тарифы, «максимум», объявленные в начале недели, определённо, были одной из причин того, что секции не откликнулись на призыв восставшей Коммуны.