Король Карл V приказом запретил брату Жану Беррийскому продолжать самоуправство
Бесконечная война требовала всё больше денег на содержание наёмных армий и выплаты гарнизонам крепостей и замков. В Нормандской хронике говорится:
Большие тальи взимались с простых людей, и многие сеньоры брали чрезмерные поборы со своих людей и допускали, чтобы они подвергались грабежам и хищениям.
Государственные налоги также увеличились. Генеральные штаты 1356 года одобрили субсидию, взимаемую на содержание тридцатитысячной французской армии. В 1358 году, после подавления Жакерии, субсидию удвоили. К тому же существовали ещё и косвенные налоги в самых разнообразных формах. Эти налоги взимались с продажи вина, соли и других товаров. Введение габели вызвало большое возмущение среди населения Нормандии. Жан Фруассар в своей хронике пишет: «Когда вести о таковом дошли до Нормандии, страна была возмущена, ибо здесь никогда не знали подобных платежей». Кроме многочисленных косвенных налогов, крестьянин обязан был платить личные подати, контрибуции, позволяющие крестьянам не нести службу по охране городов и замков, и другие.
Англичане также спешили обложить население захваченных областей налогами и податями в свою пользу, добавляя к тому обязанности по несению крепостной службы и восстановлению разрушенных укреплений, от которых местному населению тоже приходилось откупаться, отдавая зачастую последнее.
От центральной власти не отставали власти местные, которым также требовались деньги на ведение войн друг с другом, украшение замков, покупку предметов роскоши или просто исполнение мимолётных капризов. Архивы Сен-Флура свидетельствуют о бесчинствах наместников Юга, сыновей короля Иоанна Луи Анжуйского и его младшего брата Жана Беррийского, считавшего, что весь мир существует ради исполнения его прихотей, для которого Марселен Буде не находит лучших эпитетов, чем «раджа» и «юный тиран».
Первый из них, нарушив слово, бежал из английского плена и настроил против себя весь Юг, уже из без того возмущённый его поступком, грабежами и вымогательствами. Жан Беррийский появился в стране в апреле 1365 года после отъезда старшего брата, вынужденного к этому прямым королевским приказом. Пользуясь тем, что Иоанн Добрый скончался, а его старший брат Карл ещё не успел утвердиться на троне, королевский наместник показал себя грабителем, ничуть не уступавшим в этом занятии никому другому.
Пять месяцев спустя он прибыл в Сен-Флур и, вступив в город со своей свитой, немедленно потребовал уплаты 16 тысяч ливров, якобы, на выкуп своего отца, вернувшегося в Англию после его бегства. Город Сен-Флур собрал последнее, деньги были выплачены и немедленно истрачены на герцогские капризы. Впрочем, этого ему показалось мало, и, придравшись к тому, что семь лет назад город задержал выплату налога, он потребовал ещё 2500 золотых франков в виде штрафа. Городская администрация отказала принцу. Придя в бешенство, герцог приказал схватить двух городских консулов и водворить их в тюрьму в Нонетте, где их угрозами вынудили принять все условия герцога. Король Карл V, до которого дошли слухи о бесчинствах младшего брата, приказал выпустить их на свободу. Не обескураженный этим Жан Беррийский приказал снова арестовать троих консулов, а также почти всех представителей городского самоуправления и заточить их в башне Риом. Имущество арестованных было продано, якобы, для покрытия долга. Множество доведённых до отчаяния жителей Оверни эмигрировали в Гиень, предпочтя голодной смерти подчинение английскому королю.
Король Карл V приказом от 18 декабря 1366 года запретил брату продолжать самоуправство. Жан Беррийский вынужден был подчиниться, однако 11 февраля 1368 года он ещё раз отправил «исполнителей своих тайных поручений» в Сен-Флур, приказав взыскать с населения дополнительные 2500 золотых франков, специально уточнив, «дабы те не принимали во внимание письма, исходящие от двора, ежели таковые будут противоречить данному им приказу». Подобные же бесчинства творились и в других овернских городах, причём, попирая права короны и городские вольности, герцог Беррийский не останавливался и перед авторитетом церкви, игнорируя протесты духовенства и права церковного суда. Жители города Орильяк, доведённые до крайности, взялись за оружие и сошлись врукопашную с герцогскими ставленниками. В Сен-Флуре последние подверглись осмеянию и оскорблениям.
При подобном положении дел мирное население, права и состояние которого государство не могло, да и, в какой-то мере, не желало защитить от посягательств враждующих армий и собственных чиновников, оказалось перед необходимостью защищаться своими силами, создавая самооборону против всех «чужих», как бы они ни назывались и к какой бы из враждующих сторон ни принадлежали. Эти стихийно сформировавшиеся отряды сельской и городской самообороны стали основой будущего тюшината.