Капитан из Кёпеника обманом реквизировал городскую кассу

Фридрих Вильгельм Фогт — сапожник родом из Восточной Пруссии. Прославился как «капитан» из Кёпеника.

Для своей операции Фогт приобрёл по частям у старьёвщиков военную форму капитана. 16 октября 1906 года в форме капитана днём, когда проходила смена караула, Фогт остановил на одной из улиц западной части города два отделения солдат-гвардейцев, предъявив им подложный экстренный приказ кабинета, взял над ними командование и направился в Кёпеник по железной дороге. Солдатам Фойгт объяснил, что не смог реквизировать автомобиль. По дороге «капитан» купил солдатам пива и, прибыв в Кёпеник, где на вокзале он выдал каждому солдату по одной марке, захватил здание ратуши тогда ещё самостоятельного города Кёпеник.

Местным жандармам он приказал заблокировать прилегающую территорию и обеспечить тишину и порядок. Для того, чтобы ориентироваться на месте, Фойгт даже прикомандировал себе чиновника. Затем в его кабинете «капитан» арестовал бургомистра Георга Лангерханса и главного кассира фон Вильтберга за «нерегулярные расчёты за подземные работы». Фойгт реквизировал городскую кассу, в которой по разным данным было от 3557 до 4002 марок под квитанцию, подписав её фон Мальцан, фамилией директора тюрьмы, где он последний раз отбывал наказание. Из газетных репортажей известно, что Фойгту удалось удерживать для своих телефонных звонков в Берлин в течение часа кёпеникскую почту.

Касательно дальнейшей судьбы денежной суммы, как и о мотивах налёта, существуют противоречивые версии. В своей биографии и позднее в своих выступлениях сам Фогт утверждал, что он не прикасался к деньгам и собственно хотел добыть себе паспорт, который у него отняли при выдворении. Однако его биограф Винфрид Лёшбург предполагает, что на самом деле Фогта интересовал не паспорт, а два миллиона марок, которые по слухам хранились в бронированном сейфе ратуши Кёпеника. Об этом говорит и тот очевидный факт, что своё преступление Фойгт планировал, ещё находясь в заключении, а паспорт у него изъяли лишь незадолго до событий в Кёпенике. Кроме того, как известно, паспорта выдавались не в ратуше Кёпеника, а в Тельтове.

После завершения своей акции «капитан» из Кёпеника приказал своей команде удерживать здание ратуши ещё полчаса. Сам же он на глазах любопытной толпы отправился на вокзал. В привокзальном ресторане, как описывали впоследствии газеты, он залпом осушил бокал пива и исчез, сев на ближайший поезд в направлении Берлина. В магазине мужской одежды Фойгт приобрёл себе гражданскую одежду. Десять дней спустя он был арестован за завтраком: его сдал полиции за крупное вознаграждение бывший сокамерник, посвящённый в планы Фойгта. Земельный суд приговорил «капитана» из Кёпеника к четырём годам тюремного заключения за «незаконное ношение военной формы, преступления против общественного порядка, лишение свободы, мошенничество и подделку документов», однако он был помилован кайзером Вильгельмом II и досрочно освобождён 16 августа 1908 года из тюрьмы Тегель.

Над гениальной аферой хохотала вся Германия. Кайзер потребовал незамедлительно предоставить ему отчёт по телеграфу, читая который, он якобы со смехом сказал: «Вот что значит дисциплина. Ни один народ мира не сможет за нами угнаться!». В досье на «капитана» из Кёпеника кайзер сделал пометку: «гениальный малый».

Благодаря резонансу в средствах информации и огромному количеству юмористических почтовых открыток, фотографий и сатирических стихов это преступление получило известность не только в Германии, но и за её пределами, и обеспечило «капитану» из Кёпеника славу «Тиля Уленшпигеля вильгельмистского военного государства», как его назвал люксембургский историк Марк Йек. На судебный процесс над Фойгтом съехались журналисты со всего мира. В течение всего времени, которое Фойгт провёл за решёткой, власти были завалены запросами, посланиями, просьбами об автографах и прошениями о помиловании «капитана», приходившими не только от немцев, но и из-за границы. Ещё во время заключения в тюрьме Тегель Фойгту предлагались крупные суммы за эксклюзивные права на его биографию. Освободившись, Фойгт окончательно стал объектом индустрии развлечений.

Повеселившись и позлорадствовав, общество вскоре задумалось над тем, как офицер, не имея ничего, кроме формы, мог остановить деятельность гражданских властей. Многие увидели в этом происшествии серьёзный симптом, свидетельствовавший о внушительной роли военных в кайзеровской Германии. Иностранная пресса также узрела в произошедшем, несмотря на всю его комичность, господствующую роль германских военных в государстве и обществе.