Диего де Ланда произвёл сожжение индейских книг на аутодафе в Мани
Идолопоклонствовали кое-какие индейцы из селения Мани, нарушив Веру, обещанную Святым Крещением, и хотя они совершали этот грех скрытно, попустило Господне Величие, чтобы он объявился, и по этому случаю – у иных из разных мест, которые не предполагались, для вразумления несчастных обманутых и урока тем, кто таковыми не был.
Имелся в монастыре в Мани один индеец по имени Педро Че, который был привратником. Выпал ему случай в одно воскресенье пройтись по селению поохотиться на кроликов, которые повсюду были в изобилии. Он шел по улицам, более похожим на рощу, чем на селение, и собачонки, которые шли с индейцем, привлеченные запахом, вошли в одну пещеру и выволокли оттуда маленького оленя, только что убитого и с вырванным сердцем.
Удивленный индеец вошел туда, откуда вышли собачонки, и по запаху дыма прошел вглубь пещеры, где были некие алтари, и поставлено много столов со многими идолами, кровью оленя, которая была еще свежей, обрызганными. Испуганный этим, так как был добрым христианином, он вышел оттуда и немедленно дал отчет о том, что увидел своему настоятелю, которым был отец брат Педро де Сьюдад Родриго.
Ревностный служитель воспринял это как сыновнюю вину того, кто возродился во Христе, чью честь и культ они оскорбили, и лично занялся исцелением, которого требовало столь серьезное зло. Так как он был весьма сведущ в языке этих туземцев, он быстро разоблачил тех, кто впал в этот грех, и Апостольской властью, которую имел, исполняя обязанности инквизитора, провел судебное следствие против идолопоклонников - отступников от Веры, и разоблачил в ходе его других идолопоклонников, из индейцев востока этой страны, вплоть до Купулей, у Кочвахов, в Сотуте, у Канулей и у других.
Он обнаружил, что после того как умерли некоторые упорствовавшие в своем идолопоклонстве, так как не знали об этом, они были погребены в освященной земле, и приказал вырыть их тела и разбросать их кости по лесам. Обобщив материалы следствия, он определил совершить публичный Акт, как у Инквизиции, в селении Мани, дабы устрашить индейцев, и попросил для его совершения королевского вспоможения у Главного Алькальда. Тот не только его оказал, но и когда был назначен день, в который он должен был быть публично совершен, прибыл в селение Мани, чтобы быть присутствующим, и привел с собой большинство испанской знати со всей этой страны, как для значимости действа, так и чтобы обезопаситься от того, что могло бы произойти.
В тот день собралась большая толпа индейцев, чтобы увидеть вещь, для них столь новую, и во время Акта были прочтены приговоры, и наказаны идолопоклонники при королевском вспоможении, хотя некоторые, обманутые демоном, повесились нераскаявшимися, боясь кары, поскольку, кажется, уже были среди них закоренелые грешники, и их тела были брошены в лесу. Из опасения этого идолопоклонства он приказал собрать все древние книги и надписи, которые имели индейцы, и чтобы лишить их всякой причины и памяти об их древних обрядах, сколько смогли их найти, сожгли публично в день Акта, и в свертках с ними истории об их древностях".
Достаточно странно, что Когольюдо и Санчес де Агиляр, которому он следует, ничего не говорят о причинах следствия и аутодафе, в наибольшей степени обеляющих Ланду – о фактах ритуальных убийств среди индейцев Юкатана, хотя материалы расследования действий Ланды, проведеного епископом Франсиско Торалем, содержат неединичные свидетельства этого. Вот, например, выдержка из показаний Хуана Ковоха, школьного учителя из Йашкабы:
... Я прошел в церковь, где увидел Педро Эвана, который в старые времена совершал жертвоприношения мужчин и мальчиков идолам. Он держал одного паренька из Текаша, что в провинции Мани, со связанными за спиной руками. Этот парень, Франсиско Кавич, пришел на праздник в Йашкабу погостить у своих родичей, живущих здесь. Он сидел у подножия алтаря в церкви и, как я увидел, руки его были связаны за спиной...
Когда они вошли в церковь, никто из них не помолился и не поклонился алтарю, но они принесли и поставили в ряд десять идолов, некоторых в листьях фикуса. Перед ними они расстелили широкую циновку и на нее положили большой кремневый нож, рукоятка которого была обмотана белой тканью. Тогда Гаспар Чим и Педро Печ, бывшие языческие жрецы, взяли две большие свечи, и все сели на маленькие лавочки, и они приказали, чтобы индейца, сидевшего возле алтаря, привели, и они обсели его, а он был посреди их. Его руки были связаны, и глаза завязаны куском ткани, и на нем не было одежды, только короткие штаны...
Итак, они развязали юношу и бросили его на циновку. Жрецы отдали свечи своим помощникам, и четверо из них схватили мальчика и повалили его лицом вверх, держа за руки и за ноги. Педро Эван, держа кремневый нож, сделал надрез в левой стороне груди подростка, схватил сердце и отрезал артерии своим ножом. Он передал трепетавшее сердце жрецу Гаспару Чиму, который сделал два надреза в форме креста на его конце и поднял вверх. Потом он взял некоторую часть... и поместил ее в рот наибольшего из идолов, который был идолом Ицамны. Тогда они взяли тело мальчика, его сердце и его кровь, собранную в большой кувшин, также как и идолов, и все это забрали с собой в дом касика...