Испанский отряд из 190 человек отправился в поход через сельву в поисках Южного моря, золота и жемчуга
Испанцам противостояли не только племена индейцев, не пропускавшие иноземцев в свои владения, но и, казалось, сама природа. Экспедиция с огромным трудом пробиралась сквозь лесную чащу, полную испарений и запахов гнили, где вершины могучих деревьев закрывали небо.
Повсюду вились мириады разноцветных насекомых.
Они впивались в тело и быстро раздувались кровавыми пузырями. Их можно было оторвать лишь с кусочками кожи. Эти места мгновенно воспалялись и становились саднящими язвами. Среди листвы появлялись и исчезали пестрые птицы, болтали обезьяны, квакали древесные лягушки, шелестели ящерицы и змеи. По лианам и стволам деревьев прилежные муравьи-листорезы волокли в свои жилища на земле кусочки листьев.
А вокруг летали огромные, необыкновенно яркие по окраске бабочки морфо. Здесь испанцы впервые увидели редкую по красоте белую орхидею с толстыми бархатистыми лепестками. Впоследствии белая орхидея, которая цветет один раз в году — в августе, стала национальным символом Панамы.
Испанцы углублялись в неведомое, постоянно ожидая нападения. Их мучила жажда. Они не знали, как воспользоваться тем, что имелось в сельве, чтобы приглушить голод, остановить кровь, вылечить лихорадку, спастись от укусов ядовитых змей. Секреты сельвы были хорошо известны проводникам-индейцам, умевшим получать свежую воду из «молочного» дерева, из тростника, растущего вокруг некоторых деревьев. Они ловко взбирались на высокие пальмы за кокосовыми орехами, полными вкусной и питательной жидкости. Индейцы знали, какая нужна для лечения кора и трава. Они, казалось, никогда не уставали, мало ели и пили и ни на что не жаловались... Им хватало пучка трав, горсти маиса.
Через 25 дней после начала похода, потеряв почти две трети отряда, испанцы под предводительством Бальбоа пересекли перешеек. Они были первыми европейцами, совершившими этот переход. Сейчас он занимает от двух до трех дней. Но тогда испанцы шли наощупь, стирая еще одно «белое пятно» с географической карты. На рассвете, когда на землю упали первые лучи солнца и птицы задавали обычный в этих широтах пронзительно громкий концерт, Бальбоа поднялся один на вершину холма. Оттуда он увидел огромное водное пространство, доселе неведомое испанцам море, которое сливалось вдали со светло-серым небом. Предводитель не торопился делить радость первооткрывателя. Он хотел насладиться ею, осознать значение свершенного. Но мысли о сиюминутном, о личном интересе мешали. Да и мог ли конкистадор сразу дать всестороннюю оценку тому, что люди много позднее назовут важным шагом в познании мира и человечества.
Оставшиеся в живых 67 испанских солдат свалили дерево, сделали из него крест и написали на нем имена испанских королей. От имени правителей Кастильи конкистадоры провозгласили, что вступают во владение «открытыми» ими землями. Спустившись с холма, они повторили ту же церемонию на берегу Тихого океана, который назвали Южным морем. Бальбоа с испанским флагом в одной руке и шпагой в другой зашел по колено в воду и выкрикнул ветру те же слова о «правах» испанской короны на острова, воду и «твердую землю» перешейка. Так началась долгая эпоха колониального владычества Испании в Панаме.