А.Ф. Греков сообщил об изобретении светочувствительной бумаги
Известно, что самые первые фотокамеры (дагерротипный прибор) в России в 1840 году начал производить еще Алексей Греков, который не только изготавливал дагерротипные аппараты, но и первым предложил сервисные и консультационные услуги:
Желая вполне передать моим соотечественникам процесс дагерротипа, я вновь прошу каждого купившего и желающего купить снаряд мой отнестись ко мне в случае каких-либо недоразумений: за удовольствие почту несколько раз повторить для него действие снарядом...
Кроме того, А.Ф. Греков усовершенствовал процесс дагерротипии, сократив время обработки и съемки на солнце до 2,5 мин., а в пасмурную погоду - до 4-5 минут, добившись устранения зеркального блеска на дагерротипах и найдя способ получения прочного изображения не только на серебряных, но и на медных и латунных пластинках - он предложил серебрить медные или латунные пластины с помощью гальванопластики, недавно открытой Б.С. Якоби.
Весной 1840 года, т.е. спустя всего несколько месяцев со дня объявления об открытии дагеротипии, Греков добился получения более прочного изображения на серебряной пластинке, научившись покрывать ее тонким слоем золота. Он нашел также способ получения дагеротипа не на пластинке накладного серебра, а на пластинках из более доступных металлов - меди и латуни. Вот выдержка из Петербургской "газеты промышленности, хозяйства и реальных наук" "Посредник" (1840, №43; 1841, №26):
В Парижской Академии наук было читано, что г. Греков, занимающийся в Москве резьбою, достиг способа делать неизгладимыми дагеротипные или светописные рисунки.
Опытами Грекова заинтересовался оказавшийся в Москве француз Марен Дарбель. Письмо с образцом усовершенствованного дагеротипа он отправил в Париж, во французскую Академию наук.
А.Ф. Греков, совершенствуя съемку на металлических пластинках, одновременно занимался фотографированием и способом Фокса Тальбота на светочувствительной бумаге. Уже 25 мая 1840 года он сообщил в "Московских ведомостях", что приготовляет особого рода "чувствительную бумагу для снятия на ней всевозможных кружев или чертежей", и добавил, что "на сей бумаге можно снимать даже и виды в камере-обскуре". Он продемонстрировал свои ландшафты "известнейшим особам". Снимки вызвали одобрение. Тогда же ему удалось получить оттиски с дагеротипов на бумаге - таким образом, Грекову принадлежит в России первенство применения фотографии в полиграфии.
Его снаряд состоял из трех деревянных ящиков; первый представлял собой камеру, второй служил для йодирования пластинок, а третий - для проявления пластинок ртутными парами. Камера состояла из двух вдвигающихся один в другой деревянных ящиков: в наружном помещался объектив из двояковыпуклого стекла, а во внутреннем кассета со светочувствительной йодосеребряной пластинкой. Наводка на фокус, т.е. изменение расстояния от объектива до матового стекла, осуществлялось перемещением внутренней коробки.
К сожалению Греков - романтик нового открытия, вложивший в раннюю фотографию недюжинный талант, силы и средства, не сумел извлечь из этого деловую пользу для себя - его "художественный кабинет" и продаваемые "снаряды" не могли составить конкуренции многочисленным ателье заграничных дагерротипистов, открывшихся в Москве.
Значение трудов Грекова было бесспорным. Однако иностранные и следовавшие за ними русские историки фотографии XIX - начала XX веков, приписали труды по усовершенствованию дагеротипии целиком зарубежным изобретателям и ученым. Имя Грекова было несправедливо забытым. Между тем это был один из талантливейших изобретателей, проявивший себя не только в светописи, но и в других областях техники.