фейсбук

инстаграм

вконтакте

Граф Муравьёв созвал первую Гаагскую конференцию о мире

По поручению Царя министр иностранных дел граф М.Н. Муравьев составил проект записки, которая к августу 1898 г. приобрела окончательную форму. И 12 (24) августа, пригласив к себе послов иностранных держав, глава российского МИДа передал им текст обращения, утвержденный Императором.  «Каков бы ни был исход предполагаемой меры - писал граф Муравьев в своем всеподданнейшем докладе - уже одно то, что Россия, во всеоружии своей необоримой мощи, выступила первая на защиту вселенского мира, послужит залогом успокоения народов, осязаемо укажет на высокое бескорыстие, величие и человеколюбие Вашего Императорского Величества, и на рубеже истекающего железного века запечатлеет Августейшим Именем Вашим начало грядущего столетия, которое с помощью Божьей да окружит Россию блеском новой мирной славы».

Спустя три дня текст предложения Императора Николая II был опубликован в «Правительственном вестнике» и затем распространен по всему миру. В нем, в частности, были следующие строки:

Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются, при настоящем положении вещей, целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств. Все возрастающее бремя финансовых тягостей в корне расшатывает общественное благосостояние. Духовные и физические силы народов, труд и капитал отвлечены в большей своей части от естественного назначения и расточаются непроизводительно. Сотни миллионов расходуются на приобретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений. Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или направляются на ложные пути...

Если бы такое положение продолжалось, оно роковым образом привело бы к тому именно бедствию, которого стремятся избегнуть и перед ужасами которого заранее содрогается мысль человека. Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья - таков ныне высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем Дворе, с предложением о созыве конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью, конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века.

Однако реакция мирового сообщества на эту ноту была хоть и сильной, но неоднозначной. С одной стороны, многие европейские газеты восхваляли  «великодушный почин миролюбивого Государя», но в то же время называли его непрактичным и неосуществимым. Но звучали и более жесткие оценки - в европейской прессе также появились статьи, «объясняющие» призыв российского Императора как попытку усыпить бдительность держав-соперниц и привлечь на свою сторону общественное мнение. К тому же, отказ от политики дальнейших вооружений означал бы закрепление существующего положения вещей, а оно-то как раз и не устраивало Германию, Англию и Францию, не считая ряда менее влиятельных держав. Поэтому ответ на предложение о созыве мирной конференции последовал быстрый и отрицательный.

Первая неудача заставила русского Императора отправить за границу М.Н. Муравьева и А.Н. Куропаткина в задачи которых входило разъяснять, что речь в ноте идет не о разоружении, а о сокращении дальнейших вооружений.

Поэтому русское правительство пошло другим путем и в декабре 1898 г. разработало вторую ноту, в которой было учтено восприятие европейским мнением первого предложения. В новой ноте графа Муравьева было отмечено, что правительства и общественное мнение встретили сочувственно проект, долженствовавший «обеспечить всем народам благо действительного и прочного мира», однако «многие государства приступили к новым вооружениям, стараясь в еще большей мере развить свои военные силы». В связи с этим Россия предлагала провести конференцию, на которой рассмотреть  следующие вопросы:

  1. соглашение, определяющее на известный срок сохранение имеющегося состава сухопутных и морских вооруженных сил и бюджетов на военные нужды;
  2. запрещение вводить в употребление в армиях и во флоте какое бы то ни было новое огнестрельное оружие и новые взрывчатые вещества;
  3. ограничение употребления в войне разрушительных взрывчатых составов, уже существующих, а также запрещение пользоваться метательными снарядами с воздушных шаров или иным подобным способом;
  4. запрещение употреблять в морских войнах подводные лодки;
  5. применение к морским войнам Женевской конвенции 1864 г. и дополнительных к ней постановлений 1868 г.;
  6. признание нейтральности судов и шлюпок, спасающих утопающих во время или после морских сражений;
  7. пересмотр Декларации о законах и обычаях войны, выработанной в 1874 г. на конференции в Брюсселе;
  8. принятие начала применения посредничества и добровольного третейского разбирательства с целью предотвращения вооруженных столкновений между государствами.

Но и вторая нота России была принята без воодушевления. Однако, несмотря на неблагоприятную международную атмосферу, мирная конференция все же состоялась. Приглашение участвовать в ней было послано и принято всеми европейскими державами и шестью неевропейскими. Римскому папе, по настоянию Италии, приглашения послано не было; Болгария, по требованию Турции, была допущена без права голоса. Местом созыва конференции была избрана столица нейтральной Голландии - Гаага. Работой конференции руководил русский посол в Лондоне барон Е.Е. Стааль.

Но поскольку конвенции и декларации представляли собой отдельные акты, державам было предоставлено право подписывать или не подписывать каждую из них. В итоге Англия отказалась присоединяться к декларации о бросании взрывчатых снарядов с аэростатов; Китай, Турция и Швейцария не поддержали конвенцию о сухопутной войне, а США и Великобритания отказались подписать декларацию о неиспользовании удушающих газов. Страстные споры возбудил и вопрос об арбитраж ном суде, в котором германская делегация заняла непримиримую позицию. Единодушие всех стран было достигнуто лишь по пунктам о мирном разбирательстве споров и о морской войне. Однако и в данном случае далеко не всеми эти пожелания русского Царя были поддержаны искренне.

Таким образом, итоги Первой Гаагской конференции были более чем скромными. Однако важный почин был сделан: царская Россия поставила перед мировым сообществом важный вопрос о желательности международных соглашений для обеспечения мира.